«Милый папенька! Василиса стала опять лягушкой,
Поломав предварительно лук и выбросив стрелы,
Нынче, терем не убран – объедки и винные лужи
Облюбованы мухами, паутина и плесень на стенах
Странной картой – без морей, деревень и угодий,
Только планы погостов, болотная зыбь, огороды
На которых не овощи зреют – белёсые морды.
Я сижу на полу – полуголый, поскольку рубашки,
Износились до тлена, портки потеряли заплаты,
И урчит в животе – подгоревшая, скисшая каша,
Сухарей жернова, из романов французских цитаты,
Где «шерше» и «ля фам» образуя пустую окружность
Измельчают себя – и видением странным – О ужас! –
На кувшинки листе – рисуют зелёную жабу!..»