kostaAles, 56 - 24 июля 2014 20:00

Слушай, слушай, это же
глупо - вот так надраться,
чтоб всё посметь.
С вечера в сердце мерцает
золото, утром в башке
звенит только медь.
Если вечно с изнанки
ноет, а с лицевой ещё
можно терпеть -
Это не жизнь, Тэйми, это
такая смерть.
Просто однажды от нас
уезжают, уходят, и с кем-
то живут далеко
самые наши любимые -
падают в прошлое, как в
молоко.
И больше оттуда ни звука,
ни строчки, ни слова -
вообще, ничего!
Ты живёшь потом, а в
тебе дыра - величиной с
тебя самого.
Иногда ты в неё смотришь
и думаешь: ого!..
Слушай, Тэйми, ведь мы
потому так легко
проживаем друг друга
насквозь,
Что ныряем потом в эти
дыры, и думаем: ладно,
опять не срослось.
Не срослось, понимаешь.
А в сущности, что там
срастётся, что?
Если мы изнутри
простреляны в три
обоймы, как решето.
Небеса нависают над
нами, как анестезиологи,
как врачи,
Хочешь - плачь или пой,
или смейся,
хочешь - стиснув зубы,
молчи.
Нас сошьют патефонными
иглами, в нас проденут
такие лучи,
Что за этой тонкой
материей мир подмены не
различит.
Ампутация прошлого,
Тэйми, ампутация и -
культя.
Знаешь, что самое
странное?.. Что нас и
таких хотят.
Золотые, бесценные люди
к нам приходят, стучатся,
звонят.
К нам бредут, как по
минному полю, тянут руки
сквозь наши печали
к нам - холодным,
пустынным, выжженным.
Ну давай мы с тобой
выживем!
Нас почти уже залатали.

• 
• 
•